Финские
военные инженеры начали возводить оборонительную линию на направлении
возможного главного удара Красной Армии - Карельском перешейке - еще в конце 20-х
годов. Правда работы шли не очень активно. Но в конце 30-х в Европе снова запахло
порохом. Когда же летом 1938 года Советский Союз предпринял попытки выторговать
территории на Карельском перешейке "для обеспечения безопасности Ленинграда",
руководство Финляндии осознало, что промедление в строительстве мощных оборонительных
позиций смерти подобно.
Работы по
сооружению "линии Маннергейма" велись ускоренными темпами под руководством
начальника инженерной службы финской армии генерал-майора Сарлина. За их ходом
внимательно следило руководство страны.
Если огневые
точки постройки 1929 года были расчитаны на попадание орудий калибром
до 152 мм, то новые железобетонные доты выдерживали несколько прямых выстрелов
могучих 203-мм гаубиц.
Каждая огневая точка,
построенная в конце 30-х годов, представляла собой маленькую крепость, способную
выдержать длительную осаду: помимо наземных сооружений имелись многоэтажные
подземные помещения для личного состава, оснащенные хорошими фильтрами,
большими емкостями для воды, значительными запасами топлива и продуктов. Доты
поддерживали друг друга фланговым огнем, подступы к ним прикрывались минными
полями, рядами проволочных заграждений (до 45 рядов-!), противотанковыми надолбами
и рвами. Доты были замаскированы под валуны настолько искусно, что советская разведка,
несмотря на все свои усилия, так и не выяснила, где проходит "линия".
Участник боев так описывал
один из дотов постройки 30-х годов: "Огромное серое сооружение около 40 метров в
длину, почти невидимое, настолько оно походило на один из многих валунов, уходило
вниз на два этажа. Стены его достигали в толщину 2 метров отличного армированного
бетона. 6 амбразур, две из которых были орудийными, позволяли вести круговой
обстрел. Амбразуры прикрывались броневыми заслонками толщиной 40 мм.
Помимо этого над дотом возвышались две вращающие броневые башни, толщина брони
которых достигала 75 мм ... Даже полторы тонны тола, взорванные саперами на его крыше,
не уничтожили финского чудовища, а оторвали от него левую часть..."
К началу войны
на главной оборонительной полосе общей протяженностью 140 км, значительная часть
которых приходилась на болота, озера и реки, было возведено 210 долговременных
огневых точек и 546 деревоземляных точек. Еще 26 дотов и 61 дзот соорудили на
острове Койвисто (Бьорке) и на тыловой оборонительной позиции, прикрывавшей Выборг.
Соединения и
части 7-й армии, действовавшей на Карельском перешейке, не сразу столкнулись с
укреплениями главной полосы "линии Маннергейма". Сначала им пришлось встретиться с
лесными завалами на дорогах, минными полями, проволочными заграждениями,
прикрываемыми отрядами егерей. Для их преодоления пришлось потратить от двух дней до
полутора недель.
Первой к "линии Маннергейма"
подошла 2 декабря 1939 года 49-я стрелковая дивизия 19-го стрелкового корпуса.
(Это произошло у устья Тайпален-йоки, ныне река Федоровка.) Ей предстояло
форсировать серьезную (180 м шириной и 8 м глубиной) водную преграду,
левый высокий берег который был хорошо укреплен, а правый, занятый нашими войсками,
прекрасно просматривался противником с наблюдательных пунктов.
Утром 6 декабря провели
артиллерийскую подготовку, не нанесшую финнам особенного вреда. После чего
началось форсирование реки в трех местах, но только в одном из них
удалось навести наплавной мост. Поэтому 8 декабря подразделениями 15-го и 222-го
стрелковых полков пришлось отойти на правый берег. В этот же день вместо понесшего
большие потери 19-го полка на плацдарм были переброшены 469-й и 674-й полки 150-й
стрелковой дивизии.
Но и их попытки
прорвать оборону противника не имели успеха: он занимал господствующие высоты
и расстреливал наступавших почти как на стрельбище. Неудачными были попытки
продвинуться вперед и для 469-го и 756-го полков, частей 142-й дивизии.
Везде ситуация повторялась
с поразительной точностью: дивизия выходила к главной полосе, многократно
атаковала позиции противника без необходимой разведки, пехота останавливалась у
надолбов, где отсекалась от танков пулеметным огнем, залегала, несла
потери, мерзла и, обозленная, отходила в наспех отрытые окопы. Прорыв танкистов также
заканчивался неудачей: не подкрепленные пехотой танки врывались в глубину укреплений
противника, попадали на минные поля, расстреливались артиллерией и, израсходовав
боезапас и горючее, возвращались назад.
Финский генерал
Х. Эквист, командовавший одним из корпусов армии "Карельский перешеек", писал
впоследствии: "Массы легких танков, вводившихся в бой русскими в
начале войны, не производили какого-либо впечатления на нашу оборону, их пропускали
в глубину. Погоня за ними превратилась в спорт".
Один из
участников тех боев, майор С. Степанов, написал впоследствии: "Одной
храбростью, отвагой и мужеством не возьмешь укреплений врага. Для преодоления "линии
Маннергейма" помимо бесстрашия требовались высокая организованность, выучка и
взаимодействие всех родов войск".
Только 30 декабря
был отдан приказ о временном переходе к обороне и тщательной
подготовке нового наступления.
Финны тоже
использовали передышку - строили новые укрепления для своих немногочисленных
орудий, маскируя их сверху белыми полотнищами, возводили ложные позиции, делали
завалы и минные поля.
Тем временем советское
командование сосредоточило здесь огромные силы. Общая численность их превышала
700 тысяч солдат и командиров, более 5700 орудий и минометов (из них более 4200 -
калибром 76 мм и выше), 1800 самолетов и более 2300 танков, среди которых были
и первые образцы знаменитых "КВ". Войскам фронта противостояла
"армия Эстермана" - всего около 100 тысяч человек, 460 орудий и минометов, 200
самолетов и 25 танков.
В тылу советских дивизий
были сооружены учебные полигоны. Как вспоминал командир
123-й стрелковой дивизии, прорвавшей 11 февраля 1940 года "линию Меннергейма", комбриг
Ф.Ф.Алябушев, "...день и ночь проводились занятия. То, что обнаружилось в системе
укрепления противника, мы старались воспроизвести на учебном поле и тренировались
в условиях, максимально приближавшихся к боевым. Главное внимание обращалось на
движение пехоты за огневым валом, взаимодействие с танками и артиллерией".
Штаб Северо-Западного фронта
разработал план операции по прорыву "линии Меннергейма", окончательно утвержденный
3 февраля. Он предусматривал нанесение главного удара смежными флангами 7-й и
13-й армий не более чем 50-километровым участке от озера Вуокси-ярви до местечка
Кархула (ныне Дятлово) силами 14 стрелковых дивизий и 5 танковых бригад.
На план советского
командования повлияло основное увлечение идеей "Бруссиловского прорыва" -
преодоление укреплений противника в нескольких местах одновременно, что привело
бы к распылению живой силы и артиллерии. Советские стратеги явно не учли разницы
между летом 1916-го и зимой 1940-го. В первом случае русские армии наступали на
широком фронте, имея очень небольшое превосходство над противником,
располагавшим значительными резервами и территорией для отступления. Теперь же
ограниченное пространство Карельского перешейка и недостаточность резервов
не позволяли финскому командованию применить стратегический отход.
С начала февраля
советская авиация и артиллерия увеличили мощь огня и бомбовых ударов по противнику.
Пользуясь огромным превосходством в силах, советские
артиллеристы вели огонь, вытаскивая на прямую наводку 203-мм гаубицы, которые,
согласно всем уставам того времени, должны были находиться в 6-8 км от от линии фронта.
Нескольких выстрелов хватало для того, чтобы гарнизон скрывался в убежище.
Бомбардировщики постоянно висели над укреплениями, превращая их в обрезки
арматуры и обломки бетона. Конечно, после такой обработки (в некоторых районах
было сброшено 80-100 тонн бомб на квадратный километр) боеспособность гарнизонов
резко падала: люди теряли слух, зрение, а некоторые сходили с ума.
Тогда же начались и частые
операции с целью нащупать слабые места в обороне противника. Наиболее успешно
одна из них велась в полосе 100-й стрелковой дивизии, той самой, которая через
полтора года овладеет Ельней и станет Первой гвардейской. 3 февраля подразделения
355-го стрелкового полка стремительным броском преодолели проволочные заграждения
и надолбы и окружили один из дотов. Попытки противника уничтожить стрелков
артиллерийским огнем не увенчались успехом. С наступлением темноты
саперы подвезли несколько зарядов и взорвали часть дота. На следующее утро остатки
его гарнизона были сметены ураганным огнем артиллерии. Через день был блокирован и
уничтожен еще один.
В 8 часов 40 минут утра 11
февраля 1940 года ураганный огонь советской артиллерии возвестил о начале нового
наступления на Карельском перешейке. В 11 часов передовые части ринулись вперед.
245-й стрелковый полк 123-й дивизии при поддержке батальонов 20-й танковой бригады
через полтора часа после атаки овладел двумя важными высотами и пятью
дотами, а соседний 255-й полк с помощью 20-й и 1-й танковых бригад также занял важные
позиции.
Контратаки противника легко
отразили части введенной из резерва 7-й стрелковой дивизии. К 14 февраля прорыв
достиг 8-10 км в глубину и 5 км в ширину. В тот же день была сформирована
подвижная группа, которая 16 февраля овладела главным пунктом снабжения
противника - железнодорожной станцией Кямяря. 17 февраля командование армией "Карельский
перешеек" отдало приказ об отходе: брешь, пробитую частями 50-го стрелкового корпуса в
железобетонном щите, закрыть было нечем. 20 февраля командующий армией перешейка
Х. Эстерман был отстранен от занимаемой должности, его пост занял генерал А.-Э.
Хейнрикс. Однако это не спасло положения.
За героизм и мужество, проявленные
при прорыве финской обороны, 123-я и 100-я стрелковые дивизии были награждены
орденом Ленина, 7-я стрелковая - орденом Красного Знамени. Орденоносными стали
многие полки и батальоны. Тысячи участников боев были удостоены орденов и медалей.
Добытые ценой большой
крови опыт прорыва "линии Меннергейма" зимой 1939-40 был успешно использован летом
1944 года, когда войска Ленинградского фронта за десять дней вышли к Выборгу.
