"...Мы все-таки чувствовали себя... как чужаки в иностранном государстве"

Дмитрий Милютин

          6/18 сентября 1863 года Александр открыл Сейм в Гельсингфорсе после более чем полувекового "бессеймового првления". Первый и единсктвенный Сейм в Борго, после присоединения Финляндии к России, состоялся в 1809 году. И хотя созыв представительных учреждений формально являлся прерогативой императора, такое положение противоречивало духу боргоских соглашений и вызывало постоянную, сначала глухую, а в первые годы царствования Александра II и громко заявленную, оппозицию общественных сил Финляндии.

         При вступлении на престол Александр II не хотел идти на уступки в сеймовом вопросе, намериваясь ограничить реформы в Финляндии экономической сферой. Но с весны 1861 года обнаружились первые признаки либеральных уступок в ответ на энергичные, хотя и вполне мирные действия финнов. Обострение политической ситуации внутри России и восстание в Царстве Польском в январе 1863 года оказали решающее влияние на решение финского вопроса. 6/18 июня 1863 года в Царском Селе состоялось Высочайшее постановление об уравнении в правах финского языка с официальным шведским. На открытии Сейма в Гельсингфорсе Александр II признал "неприкосновенным принцип конституционной монархии, вошедший в нравы финляндского народа"...*

 

         Наступил торжественный день 1-го сентября. К 11 1/2 часам утра в лютеранской церкви св. Николая собрались и заняли назначенные места члены Сейма, начальствующие лица и Сенат. Когда генерал-губернатор (1) прибыл во дворец с докладом, что все готово, Его Величество, в сопровождении великих князей(2) и свиты своей(3), верхом отправился в церковь, при пушечной пальбе и восторженных криках народа, толпившегося позади выстроенного вдоль улицы шпалерами Гвардейского Финского батальона. Еще большая масса окружала собор. Сойдя с лошади, Государь вошел в церковь; при входе встретил его епископ Боргоский краткою речью на шведском языке; затем раздались звуки органа, и Государь занял приготовленное ему кресло пред алтарем, с правой стороны, на возвышении; насупротив его были места для генерал-губернатора и Сената, а позади Государя - для великих князей и свиты Его Величества. Члены Сейма  были рассажены по сословиям: справа - дворяне и позади их -  горожане; слева - духовенство и позади его - крестьяне. Церковную службу совершал епископ Боргоский с четырьмя пасторами. Епископ произнес проповедь, непомерно длинную, частию по-шведски, частию по-фински, оба языка равно не понятные для нас. Он закончил молитвословием о благоденствии Государя и всего Царского Дома.. Православное пение и музыка сливалась с шумом выстрелов. По окончании богослужения, Государь опять сел верхом и в сопровождении свиты возвратился во дворец при неумолкаемых криках "ура".

         Вслед за Государем двинулись туда же торжественным шествием, попарно, члены Сейма, с ландмаршалом(4) во главе. Представители трех сословий (кроме дворянского) прямо собрались в тронной зал и заняли назначенные им места; представители же дворянства предварительно собрались в покоях Государя. Когда все были на местах, началось шествие их внутренних покоев дворца в тронную залу: оно открывалось церемониймейстерами придворным и сеймовым; за ними следовали представители рыцарства, то есть дворянства, попарно, младшие вперед; позади их ландмаршал с жезлом; затем сенаторы, также попарно, генерал-губернатор - и Государь, позади которого следовали министр - статс-секретарь Финляндии, товарищ его(5) и лица государственной свиты.

         Зала была вся белая; только пол покрыт зеленым сукном. Прямо против входа стоял на возвышении трон(6), по обеим сторонам которого назначены были места: по правую сторону - Сенату, по левую - свите Государя и за нею наличным генералам; тут же слева поставлен был небольшой стол для секретаря Сейма. Представители сословий заняли места по обеим сторонам залы на устроенных вдоль ее возвышениях, в виде трех широких, невысоких ступеней: справа от трона - дворяне, слева - духовенство и горожане, а прямо лицом к трону - представители крестьянства. Кругом всей залы хоры для публики, в числе которой преобладали дамы.

         При входе в зал, Государь был приветствован громким "ура"; вступив на возвышение трона, он не сел, а стал впереди его; позади же стали великие князья, а на ступенях: справа - министр двора, слева вице-канцлер. Генерал-губернатор и министр статс-секретарь Финляндии стали пред троном у подножья возвышения. Как только все заняли свои места, граф Армфельд подал Государю рукопись тронной речи, которую Его Величество произнес на французском языке, громким голосом и с выразительностию. В этой речи излагались сначала поводы к созыву Сейма и в общих чертах указывались предметы, подлежащие рассмотрению его, причем упоминалось, что для дальнейшего пополнения некоторых существенных недостатков законодательства Великого Княжества Финляндского имеется ввиду впоследствии изготовить еще некоторые проекты для обсуждения в последующей сессии Сайма, которую предполагается созвать чрез три года. "Оставляя неприкосновенным принцип конституционной монархии, вошедший в нравы финляндского народа и запечатлевший все его законы и учреждения, я желаю еще расширить принадлежащие Сейму права относительно определения размера налогов и предложения проектов законов, оставляя однако же за собою инициативу во всех тех вопросах, которые могут касаться изменений в самом основном статусе страны".

         
            Речь закончилась следующим обращением к представителям сословий: "Вам известны мои чувства; вы знаете как я желаю счастья и благоденствия народов, вверенных моему попечению. С моей стороны ничего не было сделано такого, что могло бы нарушить согласие, которое должно существовать между Государем и народом. Желаю, чтобы это согласие служило и впредь залогом благоприятных отношений, установившихся между мною и честным, верным народом финляндским. Оно будет могущественно содействовать благосостоянию края, столь близкого моему сердцу, и послужит для меня новым побуждением к тому, чтобы созывать вас и впредь в определенные сроки. Вам, представители Великого Княжества, предстоит доказывать достоинством, умеренностью и спокойствием в прениях, что в руках народа мудрого, готового действовать заодно с Государем своим в практическом смысле, для развития своего благосостояния, - либеральные учреждения не только не опасны, но составляют залог порядка и благоденствия". (7) 

         Подчеркнутые слова знаменательны в устах Российского Императора и Царя Польского. В них слышался прямой намек на Царство Польское, не выказавшее той "мудрости", о которой говорилось в царской речи, и доказавшее свою несостоятельность для тех "либеральных учреждений", которые император Александр II торжественно признавал "залогом порядка и благоденствия". Приведенные слова имели, конечно, назидательный смысл для самой России.          Произнесенная государем речь была немедленно повторена графом Армфельдом по-шведски, а вице-президентом Сената по-фински, и вызвала при чтении много раз восторженные крики "ура". После того ланд-маршал генерал Норденстам, выступив вперед, произнес речь по-шведски, а потом поочередно сделали то же председатели от других сословий, опять на трех разных языках. Во всех этих речах выражалась благодарность финляндцев за оказанную Государем новую милость; а в речи Норденстама была между прочим следующая фраза: "Соблюдение правильного конституционного устройства всегда составляло и составляет живейшее желание нашего народа. Все, что ваше Величество предпримет для надлежащего развития этого устройства, будет принято с глубочайшею признательностью и еще более утвердит горячую преданность и доверие к особе нашего великодушного монарха..."

         После всех речей статс-секретарь граф Армфельд прочел по-шведски перечень тех проектов, которые предъявлялись на обсуждение Сейма. Затем Государь, предшествуемый в прежнем порядке представителями дворянства и ландмаршалом, вышел из залы. Толпы народа вокруг дворца с живым любопытством перечитывали розданные экземпляры произнесенной Государем речи; крики "ура" не прекращались все время и еще усилились, когда Государь, вышел на балкон, показался народу.

         Государь был в тот день в мундире Гвардейского Финского стрелкового батальона; это был день батальонного праздника; а потому все офицеры батальона были приглашены к обеду во дворец и провозглашен Государем тост в честь батальона. Командир его полковник Эрнрот и батальонный адьютант штабс-капитан фон Амонт были назначены флигель-адьютантами, а великий князь Алексей Александрович, как шеф батальона, был произведен в полковники.

         Вечером была блестящая иллюминация; в городе и на стоявших в гавани судах зажглись бесчисленные огни. Студенты Университета устроили Fakelzug (факельное шествие. - нем.) и под балконом Государя пропели несколько национальных песен, в промежутках которых оглашался воздух восторженными "ура". В тот же вечер городом был дан большой бал в здании железнодорожного вокзала. Помещение станции и самые пути железной дороги преобразились в изящные залы, в которых уместилось свободно до 2-х тысяч человек.

         Наконец, 7-го числа, в последний день своего пребывания в Финляндии, Государь назначил церковный парад Гвардейскому Финскому стрелковому батальону, взамен вчерашнего дня. Парад происходил на плацу пред казармами; командовал сам шеф батальона вновь произведенный полковник великий князь Алексей Александрович. После молебствия (по лютеранскому образцу) батальон прошел церемониальным маршем; затем Государь и все присутствовавшие вошли в казармы, где были расставлены столы для угощения нижних чинов. Государь, подойдя к одному из столов, провозгласил тост за здоровье батальона и за его шефа великого князя Алексея Александровича, который в ответ провозгласил тост за Государя. Само собою разумеется, что тосты эти были встречены дружным "ура".

         В 2 часа во дворце был большой обед, к которому приглашены все депутаты Сейма, так что всего собралось до 300 приглашенных. В конце обеда возглашены были два тоста: первый - за здоровье Государя и Царского Дома, второй - за благоденствие Финляндии. После обеда Государь обошел гостей, со многими из них разговаривал, а в 4 1/2 часа отправил на пристань, где стояла яхта "Штандарт". Масса народа толпилась на пути Государя, встречая его неумолкаемыми "ура". При этих криках и звуках народного гимна яхта отчаливала от пристани, прошла между островами Свеаборгской крепости и скоро Гельсингфорс скрылся из виду. К 6 часам утра 8-го числа мы были уже на Кронштадском рейде; перешли на яхту "Александрия" и в 9 часов утра вышли на Английскую набережную, отсюда Государь уехал в Царское Село.

         В продолжение шестидневного пребывания Государя в Гельсингфорсе город этот, обыкновенно столь спокойный, почти мертвенный, так оживился, что не походил на самого себя. Давнишняя мечта финляндцев осуществилась; сопровождавший открытие Сейма ряд церемоний и празднеств возбудил в них непривычный порыв одушевления. Нас, приезжих, принимали и чествовали со всем радушием, какое только они способны были проявить. Но должно признаться, что мы все-таки чувствовали себя в Финляндии, как в иностранном государстве. Особенно коробило нас полное отсутствие русского языка и французские речи пред Русским Императором финляндских его подданных.

         В самый день отъезда Государя из Гельсингфорса объявлены были награды, пожалованные многим из служащих в Финляндии. В том числе граф Армфельд получил орден св. Владимира 1-й степени.

         Вслед за тем начались заседания Сейма, имевшего при открытии следующий состав: отдел дворянский - 141 член, духовный - 32, горожан - 39 и крестьянский - 49, всего же261. Таким образом одно дворянское сословие составляло более половины всего состава Сейма. Первые заседания, как обыкновенно,  прошли в разрешении вопросов формальных, касавшихся личного состава и назначения Комиссий, образуемых по Статусу для предварительной разработки подлежащих обсуждению собрания вопросов. Сейму предстояло в течение трехмесячного срока сессии обсудить до 48 предъявленных законопроектов по самым разнообразным предметам гражданского, уголовного и экономического законодательства, большею частию таким, по которым давно уже чувствовалась недостаточность и непримиримость старых законов Финляндии. Для основательного обсуждения всей этой массы проектов требовалось немало времени и усидчивой работы; а между тем Сеймом потрачено было много времени на означенные вопросы личного состава, так что до конца сентября не было даже решено распределения работ между Комиссиями; к рассмотрению законопроектов приступлено лишь в начале октября, а в общих собраниях не ранее начала ноября.

         Такая проволочка в занятиях Сейма объясняется отчасти новизною дела, неопытностью деятелей, педантизмом и тугостью характера, народного, отчасти самим устройством Сейма, сохранившие обветшалые, неудобные средневековые формы. Самое разделение его по сословиям, заседающим и вотирующим отдельно, представляет такие неудобства, что и в самой Швеции, откуда эта организация перешла в Финляндию, уже тогда поднят был вопрос о коренном преобразовании народного представительства.
         

*  Публикуемый здесь фрагмент "Воспоминаний" Дмитрия Алексеевича Милютина живо и ярко передает это историческое событие, свидетелем которого он оказался, сопровождая в поездке императора как военный министр. Публикация осуществлена по отредактированной самим Д.Милютиным и подготовленной под его наблюдением к изданию писарской копии, сделанной с автографа (ОР РГБ. Ф. 169. Карт. 14. Ед. хр. 4. Л. 122-131).

     Примечания

     1. Генерал-губернатор Великого княжества Финляндского - 
        Платон Рокасовский (1848-1854 и с ноября 1862 г.)
     2. Великие князья Александр, Владимир и Алексей Александровичи
        и Николай Константинович.
     3. АлександрII сопровождали: министр двора граф В.Ф.Адлерберг, 
        министр иностранных дел князь А.М.Горчаков, военный 
        министр Д.А.Милютин, управляющий морским министерством 
        Н.К.Краббе, шеф жандармов князь В.А.Долгоруков, командующий 
        Императорской квартирой граф А.В.Адлерберг, лейб-медик Ф.Я.Карелль..
     4. Генерал-лейтенант И.М.Норденстам.
     5. Министр статс-секретарь Великого княжества 
        Финляндского действительный тайный советник граф 
        А.Армфельд (Армфельт); товарищ министра статс-секретаря тайный
        советник барон Э.К.Шеренваль-Валлен.
     6. Этот трон был доставлен из москвы в 1809 г. на открытие Сейма в Борго. 
     7. Речь Александра II на открытии Сейма 6/18 сентября 1863 г// 
        Сборник постановлений Великого княжества Финляндского.1863.№ 33. 
        Гельсигфорс. 1864. Тронную речь Александра II составляли: 
        И.В.Снельман (финский ученый, публицист, писатель),   
        А.Армфельд, князь Горчаков, чиновник министерсва иностранных дел Гамбургер.
        Речь готовили долго, проект ее представляли императору дважды. 
        Александр II говорил по-французски, однако в последствии все речи
        на открытии и закрытии Сеймов стали произноситься на русском языке.