Предел прочности.

 

 Могла ли Финляндия продолжать боевые действия?

Ильмари Хакала (Хельсинки)

 

       До 13 марта финские войска успешно сдерживали натиск превосходящих сил Советского Союза, хотя в начале войны главнокомандующий вооруженными силами Финляндии маршал К.Г.Маннергейм заявил, что эффективно воевать финская армия сможет  всего не сколько недель. Он обосновывал свое мнение недостаточной материальной базой. Кроме того, все планы обороны финской стороны обосновывались на предположении, что Советский Союз не бросит на борьбу с Финляндией большую часть своей армии. Наконец, в Финляндии даже не думали о возможности войны с какой-либо другой страной, кроме Советского Союза.
          В последний день войны финская армия находилась на востоке от Выборга, за исключением двух соединений, которые действовали в направлении побережья Финского залива: группа береговой обороны и группа Хамина. Основные силы армии находились на Карельском перешейке, и значительная ее часть была дислоцирована вдоль границы, протянувшаяся от Ладоги до Северного Ледовитого океана.  По сравнению со всей территорией страны, однако, финны уступили врагу только маленькую ее часть. Кроме отдельных населенных пунктов, которые подверглись бомбардировкам, тылы не были затронуты. Моря были покрыты льдом, и отсюда опасность побережью не грозила.

         По мнению командира 2-го армейского корпуса генерал-лейтенанта Харалда Эквиста, отвечавшего за оборону западной части Карельского перешейка, ситуация была чрезвычайно тяжелой. В середине марта была последняя возможность снять части западней оборонительной линии (под Выборгом) и отвести их на новые позиции в глубь страны. Это стоило бы сделать в случае, если бы войска могли хоть как-нибудь сохранить свою боеспособность и продолжать сопротивление. Но он сомневался в способности уставших войск выполнить такую задачу. Генерал-лейтенант Леннарт Эш, отвечавший за побережье Финского залива, был того же мнения.

         Оба генерала обосновывали свою точку зрения тем, что на западе от Выборга был создан  плацдарм Вилайоки- Нисалахти, а на северо-востоке от Выборга, в Тали, был осуществлен прорыв тыловой оборонительной линии. Это создавало серьезную угрозу основным силам защитников запада Карельского перешейка. С учетом превосходящих сил советских войск, их бесперебойного снабжения и пополнения выводы генералов представлялись обоснованными. Все сконцентрированные на Карельском перешейке финские войска были задействованы, а получить пополнение с других фронтов не было возможности.

          Имевшееся в ставке маршала Маннергейма в г. Миккели представление о положении на фронте и боеспособности армии соответствовало выводам генералов, но там считали, что положение не столь безнадежно, как полагали командиры переднего края.

         Генерал Пааво Талвела, командир армейского корпуса в восточной части Карельского перешейка., считал, что в середине марта положение было далеко не безнадежным. Можно было продолжать войну, а предстоящая распутица могла бы значительно осложнить действия нападающей стороны. Он считал также преждевременным отход от Вуокси.

       К северу от Ладоги финнам также угрожало отступление на запад. Только на самом севере Финляндии положение еще как-то контролировалось.

        Если бы описанная выше операция по отступлению удалась, то уставшим финским войскам пришлось бы уже в марте без подготовки отражать новую мощную атаку. Сделать это собственными силами и так же успешно, как на Карельском перешейке, было маловероятным, и финским войскам пришлось бы продолжать отступление на запад. Правда, бои в феврале и марте показали, что русские войска не особенно настойчиво преследовали врага.

         Всю войну проблема снабжения финских войск боеприпасами оставалась чрезвычайно острой, а с началом широкомасштабного наступления русских в начале февраля 1940 года ситуация стала еще хуже. В самом тяжелом положении оказалась полевая артиллерия. Не хватало орудий, хотя с начала войны их количество почти удвоилось (с 420 до 700). Реальной угрозой была нехватка боеприпасов для полевой артиллерии.

         В конце войны на передвижных складах армии запасов хватало лишь на две-три недели. Из-за постоянного натиска русских расход боеприпасов увеличивался, и их, конечно же, не хватило бы для продолжения войны в быстроменяющихся боевых условиях. Положение противотанковой обороны было сложным. Из-за границы боеприпасов больше не поступало. Только Швеция обещала с середины марта поставлять в страну по 75 000 снарядов в месяц для полевой артиллерии.

       Это, однако, было слабым утешением. Даже в конце войны собственное производство было далеко не достаточным для каждодневных потребностей.

         Если бы пришлось осуществить упомянутые планы наступления на запад, то значительная часть металлообрабатывающей промышленности  Финляндии, находящейся в Вуоксенлааксо, оказалась бы на территории боевых действий. Относительно иного военного имущества и военной техники подобных проблем не было.

         В течение войны финны потеряли всего около 80 000 солдат. В это число входят погибшие, раненные, пропавшие без вести и выбывшие из строя по другим причинам. Численность солдат, начавших войну, резко сократилась, и в марте на фронте больше не ждали пополнения. Практически все боеспособные мужчины были уже на фронте. Маршал Маннергейм пишет в своих мемуарах, что как раз на этом этапе, в связи с расширением фронта, необходимы были свежие силы, но фактически использовались только уставшие, изрядно потрепанные дивизии.

         По оценкам экспертов, пехота потеряла приблизительно 3/4 своего состава (в середине марта уже 64 000 человек). Так как пехота в то время состояла из 150 000 человек, то ее потери составляли уже 40 процентов.

        Всю войну финны как в тылу, так и на фронте проявляли поразительную, исключительную стойкость. Одно то, что народ с населением менее четырех миллионов осмелился отстаивать свои права перед лицом врага, превосходящего его в пятьдесят раз, представляет собой уникальное явление в мировой истории. После сражения в Толваярви 12 декабря финны увидели, что в бою можно и победить. Это повысило боевой энтузиазм людей как дома, так и на фронте.     
      
         Моральный дух и боеспособность финского народа, несомненно, были далеко не исчерпаны к концу войны. Очевидно, что психологически народ мог выдержать даже очередное отступление.

          В конце войны ни среди населения, ни среди войск не было заметно никаких признаков упадничества. Даже в самые последние дни финские соединения, которые понесли большие потери, сражались самоотверженно и результативно. Дисциплина в уставших войсках сохранилась и во время марша до новой границы, и после этого Поэтому боевая готовность могла бы, очевидно, сохраниться и в том случае, если бы войска отступили далее на запад. Но физическое состояние солдат, длительное время сражавшихся в тяжелых боях, оставляло желать лучшего. И это могло бы отрицательно сказаться в последующем.

        Во время "зимней войны" военное руководство не успело серьезно обдумать возможности продолжения войны партизанскими методами. Если сравнивать ситуацию марта 1940 года  сситуацией осени 1944 года, то вероятно, можно было бы начать и партизанскую войну, если бы Финляндия получила реальную помощь Запада. В марте поддержка еще имела бы значение, но тогда фронты были бы расположены далеко на западе.   

         Представляется, сто 13 марта был достигнут тот предел, за которым Финляндия уже не могла успешно воевать одна, своими собственными силами. Единственной возможностью была бы помощь Запада, которая, несмотря на все разговоры, так и не пришла. Оставалось только отказаться от продолжения войны.