В системе мер, направленных на укрепление обороноспособности страны в 1930-е .годы, особое значение придавалось физическому воспитанию молодежи и широкой пропаганде военно-прикладных видов спорта. Спортивные общества и ОСОАВИАХИМ — Добровольное общество содействия авиации и химической защите — проводили большую работу по общей физической подготовке, стрелковому делу, парашютному спорту. Были разработаны комплексы упражнений, после сдачи которых вручались значки ГТО — “Готов к труду и обороне” — двух степеней, “Ворошиловский стрелок”, также двух степеней и другие. Их носили не только юноши и девушки — школьники, |студенты, военнослужащие, но и многие лица старшего возраста.

          Менее распространен был значок “Ворошиловский всадник”, так как обучение конному спорту требовало дорогостоящей материальной базы. Тем не менее в ряде крупных городов — Москве, Ленинграде, Киеве, Ростове, Ярославле и других были созданы конно-спортивные школы как в системе ОСОАВИАХИМа, так и в спортивных обществах "Динамо", "Спартак", "Буревестник". Ленинградская конно-спортивная школа ОСОАВИАХИМа в летнее время находилась в лагере в Сосновке, а в зимнее помещалась в здании малого Эрмитажа рядом с Зимним дворцом. В просторной царской конюшне, сохранившейся в первозданном виде, стояло около 40 лошадей, в том числе несколько полукровных. Занятия проводились в манеже, примыкавшем к конюшне, где когда-то обучались верховой езде наследники российского престола(1).

  В конце первого года обучения (1936—1937 гг.) наша “смена” из 12 студентов Ленинградского института инженеров промышленного строительства(2), сдав зачетные упражнения, получила значки “Ворошиловский всадник”. Выполненные из алюминиевого сплава, они имели форму подковы, в середине которой был изображен скачущий всадник с красным знаменем на фоне синей звезды. Синим был уставной цвет петлиц на шинели и кителе, околыша фуражки и суконной звезды на “буденовке” кавалериста.

          В следующем 1937—1938 учебном году мы продолжили занятия, закрепив приобретенные навыки, доведя до автомата то, что раньше давалось с напряжением. Каждый учебный год мы завершали показательными выступлениями на спортплощадке своего института по программе: фигурная езда, преодоление препятствий, игра в “лисичку”, рубка лозы.  Два года занятий в школе благотворно отразились на нашем общем физическом состоянии, развили такие полезные качества как ловкость, решительность, смелость и сблизили нас с прекрасным животным - конем, верно служившим человеку несколько тысячелетий. Многим, в том числе и автору, полученные знания пригодились в годы войны 1941—1945 гг., так как лошадь использовалась не только в кавалерии, но и в других родах войск. Прошло много лет, но я до сих пор помню клички и индивидуальные особенности коней, на которых тогда ездил и, конечно, фамилии наших учителей-инструкторов. Это были командиры запаса Смирнов, Алексеев, Шульга и даже один военнопленный австриец, в прошлом воевавший у Буденного в 1-й Конной армии. К сожалению, этот последний, как и начальник школы Никитин, не пережил репрессий в зловещем 37-м году и исчез из школы.

          Но более всех запомнился наш первый учитель — старый кавалерист с большим строевым и боевым опытом, Михаил Васильевич Екимов, бывший полковник русской армии, командовавший в конце 1-й мировой войны Черкесским конным полком Кавказской туземной дивизии, более известной под названием “Дикой”. В прошлом он серьезно увлекался спортом и в 1912 году участвовал в Олимпийских играх в Стокгольме в составе команды конников России, состоявшей из офицеров. Можно сказать, что конному делу и кавалерии он отдал всю свою жизнь. В 1936 году ему было 73 года, но он был еще бодр, и сохранил военную выправку и безукоризненную манеру обращения с подчиненными, в данном случае с нами, его учениками. Он, несомненно, представлял собой лучший тип офицера старой русской армии. Его задача как инструктора затруднялась тем, что из-за травмы, полученной от удара лошадиным копытом он не мог садиться в седло и показывать нам личный пример. Он ограничивался только словесными объяснениями замечаниями. Но мы были достаточно понятливы и послушны, за что часто удостаивались похвал, особенно представительницы “прекрасного пола”.   

          Конечно, он только чудом уцелел в годы революции. Его полк и дивизия входили в состав 3-го конного корпуса, направленного генералом Л. Г. Корниловым на Петроград в августе 1917 года. Эта отчаянная попытка положить конец анархии и развалу армии ни к чему не привела и постепенно все полки корпуса были нейтрализованы, разоружены и демобилизованы после Октября. Хотя М. В. Екимов и был кадровым офицером с развитым чувством воинского долга, он сознавал бесчеловечность, бессмысленность и преступность войны, развязанной в 1914 году, принесшей народам неисчислимые страдания. Поэтому он стоически, как неизбежность, воспринял конец старой армии, не сделав пыток примкнуть к Белому движению. Более того, его единственный сын Георгий вступил в Красную Армию, сражался в рядах 1-й Конной и погиб во время гражданской войны. Его знал лично С. М. Буденный, оказавший Екимову-отцу помощь и покровительство. Михаил Васильевич поселился под Петроградом в Павловске (тогда он назывался Слуцком) и был инструктором верховой езды в воинских частях. Фотография его геройски погибшего сына помещена в альбоме, посвященном 60-летию 1-й Конной армии(3).

          К сожалению, М. В. Екимов недолго был нашим наставником — всего несколько месяцев. Он часто беседовал с нами, рассказывал разные эпизоды из своей жизни, мы с интересом его слушали, сознавая, что перед нами человек в своем роде уникальный. Однажды он принес и показал нам свои старые фотографии, запечатлевшие его на разных этапах долгой службы — молодым офицером Каргопольского драгунского, затем Владимирского уланского полков, участником Олимпиады на скаковом поле в Стокгольме и, наконец, лихим командиром Черкесского полка в папахе и черкеске с газырями. Однако его увлечение воспоминаниями о прошлом кому-то явно не понравилось: безвестный “стукач” доложил куда следует. Придя в очередной раз на занятия, мы были встречены новым инструктором В.Н. Смирновым, молодым кавалеристом, ладным, подтянутым и тоже очень доброжелательным. А о Екимове прочли на стенке в приказе, что он уволен “за неуместную популяризацию офицерских фотографий”. К счастью, начальство ограничилось только его отлучением от школы, а могло быть и хуже.

  Перед войной Михаил Васильевич продолжал мирно жить на своей даче в Павловске вместе с двумя дочерьми. Зная его адрес, летом 1939 года я навестил его и провел в приятном обществе пару часов. Это была наша последняя встреча. Дальнейшая его судьба мне неизвестна. В 1941 году, через два месяца после вторжения, фашистские войска подошли к Павловску, и судьба большинства его жителей оказалась трагична - многие не смогли перебраться в Ленинград, а участь тех, кто успел, тоже была незавидной.

  Снова сесть в седло мне удалось лишь в 1946 году, когда я служил в Ленинградском Военно-Инженерном Училище, в составе которого был конно-саперный полуэскадрон, доживавший свой век, как и вся кавалерия.

          О былом увлечении мне сегодня напоминает описанный выше значок да пара шпор, моего дяди К. М. Носова, подпоручика Приморского драгунского полка старой армии расстрелянного в мае 1941 года по ложному обвинению в Таллине.

          Состояние конного спорта в Петербурге за несколько десятилетий стало плаченым в последние годы наметился перелом в лучшую сторону — на стадионе «Петровский» стали проводить международные и городские соревнования. Есть надежда, что в будущем город вернет себе былую славу в этом красивейшем и полезном виде спорта.

          Следует напомнить, что Россия, никогда не испытывавшая недостатка в отличных конях и смелых всадниках, продемонстрировала перед Первой мировой войной большой успех своих спортсменов. В течение трех лет подряд с 1912 по 1914 год на ежегодных состязаниях кавалеристов европейских армий, проводившихся в Англии, группа офицеров гвардейской кавалерии трижды завоевывала первенство.

          Согласно условиям, после троекратной победы ценный приз должен был навсегда остаться в России, однако начавшаяся война задержала его отправку. Только весной 1916 года он был послан морем на крейсере "Hampshire”, но так и не прибыл по назначению - корабль был потоплен германской подлодкой вблизи Оркнейских островов. Тогда ж погиб английский главнокомандующий лорд Китченер, направлявшийся в Россию для переговоров.

Примечания

1  В этом помещении в 1956 г. был выставлен Пергамский алтарь, вывезенный из Берлина как «трофей»

2. Леон Авиром, Семен Гельман, Ирина Гольдберг, Донат Жеребов, Александр Крахмальников, Элида Найденова, Михаил Носович, Николай Ульянов, остальных уже не вспомнить. 

3  Легендарная Первая Конная. Москва. 1979.